1
Мила Кунис и Эштон Катчер очень скрытны, что касается личной жизни. Они не публикуют фото своих детей и стараются не появляться с ними на публике. Тем не менее, когда дело доходит до обсуждения вопросов материнства, Мила не могла не заявить, что ей «повезло» в жизни, имея детей.
В интервью своей коллеге по картине «Плохие мамочки» Кэтрин Хан (КХ), Мила Кунис (МК) рассказала о детях, продюсерском бизнесе и отношениях со своим мужем Эштоном Катчером.
Кэтрин Хан: У меня так много вещей, которые я хочу знать о вас.
Мила Кунис: Давайте попробуем узнать.
КХ: Когда ты на красной ковровой дорожке, о чем ты думаешь?
МК: Вы можете ответить за меня.
КХ: Я думаю, в твоем сознании, когда ты идешь по красной ковровой дорожке, ты — гангстер.
МК: [смеется] Давайте дальше…
Х: Я не понимаю, как кто-то, кто настолько великолепен является нормальным в то же время.
МК: Я приму это в качестве комплимента.
Х: Ты не терпишь глупцов, а ты давно в этом бизнесе очень долго.
МК: У меня действительно нормальная семья. Я думаю, что я не выросла бездельницей, потому что моя семья никогда не полагалась на меня. Так много случаев, когда дети растут в актерской среде, они чувствуют Бремя их семьи, что заставляет их зацикливаться на этом. Слишком много давления и в детстве ты физически неспособен справиться с этим. Я едва могу справиться с давлением сейчас – вы можете это себе представить в 12 лет?
Х: когда ты начал играть?
МК: В девять лет. Я сыграла в «Днях нашей жизни», «Спасатели Малибу»… В «Спасателях» меня должны были вытаскивать из пожара.
KH: Хассельхофф?
МК: Нет, его сын.
Х: Ты надела красный купальник?
МК: Вам, наверное, нужно пересмотреть картину.
КХ: Пересмотрю незамедлительно!
МК: Это было мое лучшее выступление. В 90-х я сделала тонны рекламы. Мне было 14 лет и я училась в средней школе. Работа начиналась в 10 утра, поэтому я должна была выйти из дома в 6 утра, чтобы добраться туда вовремя. Поэтому я попросил разрешения у моих родителей отложить учебу. Они сказали: «Хорошо, но если ты сделаешь это, то это станет твоей работой, это больше не хобби».
КХ: Когда ваши родители переехали из Украины в США?
МК: В 1991 году. Мне было семь.
КХ: Ты возвращалась?
МК: Два месяца назад, впервые. Мы снимали картину в Будапеште, рядом с Украиной, поэтому Эштон [Катчер, муж Кунис] настоял на том, чтобы посетить родные места. У любого человека есть его часть, которая что-то чувствует, когда видит родные места — у меня ничего не было.
Мы пошли в наш старый дом и я постучал в дверь, потому что мы действительно хотели заглянуть внутрь. Хозяйка дома не разрешила нам заглянуть внутрь — ей было абсолютно все равно. Я сказала: «Раньше я жил здесь, когда был маленьким, мои родители были здесь…» Она даже не открыла дверь. Этот эпизод заставил почувствовать себя униженной.
Х: Где ты сейчас?
МК: Там же, где и моя семья — В Лос-Анджелесе.
КХ: Я помню в первых «Плохих мамочках», когда твоя дочка [Уайатт, 3 года] была на твоих коленях. Она была такой маленькой, но то, как она держала себя такой лапочкой, было похоже на… Это так приятно видеть — ваша связь такая сильная.
МК: Наши дети имеют сумасшедшую веселую жизнь, где они бывают у нас на работе [У Милы и Эштона также есть 11-месячный сын, Димитрий]. Я принимаю это как должное, я принимаю так много своей жизни как само собой разумеющееся. И мой муж, и я стараемся каждый день напоминать себе, как нам по-настоящему повезло.
К. Х.: Ты знаешь свою силу? Потому что ты лидер – ты знаешь, что ты лидер?
МК: Я не хочу говорить «нет», типа: «Я не знаю, чего стою» – это неправда. Но я думаю, что наше производство -это совсем другая борьба, вы должны чувствовать себя спокойно, если в этом есть смысл?
К. Х.: Имея женскую уверенность в себе, это трудно. Я более уверена в себе, когда работаю.
МК: Я тоже [оба смеются]. Я уверена, но постоянно учусь. Когда мне было 19, я приняла сознательное решение, чтобы окружить себя людьми, которые лучше и умнее меня.
Х: Ты была великолепна в «Черном лебеде». Ты показала абсолютно другой уровень.
МК: Это было просто иначе. После этого я хотела сделать что-то светлее, а потом темнее, просто доказать людям, что я могу. Правильно? Это все, что ты можешь сделать. Честно говоря, полное мое раскрытие состоялось, когда я начала встречаться с Эштоном.
Х: Это вдохновение.
МК: Я в кино 25 лет и только пять лет назад начала по-настоящему играть. Подумайте об этом, с точки зрения перспективы.
KH: Ты больше продюсируешь?
МК: Да, я снимаю больше ТВ-программ, потому что это мир, который я так люблю, и знаю его.
Х: Ты придаешь своим работам женское видение?
МК: Да, я женщина. Я имею в виду, я не мужененавистница, но мы на 100% уважаем характер каждой женщины. Ни один из наших женских персонажей ни в коем случае не вешалка для пальто, ни один из наших женских персонажей не манекен, они не в фоновом режиме, чтобы служить мужчине. Покажут ли их окружение или нет, они всегда будут иметь сильный голос, сильный взгляд и цели.
К. Х.: Вчера, на пресс-показе ты сказала, что не можешь дождаться времени, когда закончится обсуждение между мужчинами и женщинами. Это главная тема.
МК: Совершенно верно. Но как вы думаете, случается ли такое в других областях? Как вы думаете, адвокаты говорят: «Проверьте, эту женщину адвоката, она отлично подходит для женщины адвокат?»
КХ: Нет. Но я чувствую, что эта шоу–бизнес становится шаблоном для других.
МК: Как ты думаешь, такое отношение пойдет на спад?
К. Х.: Надеюсь. Ты волнуешься?
МК: Мои волнения были сегодня утром в пробке в течение 15 минут, когда я пыталась поговорить с моими детьми, пока они готовились. Это моя тревога — мои дети!
KH: Все ваше существо смягчается, когда вы даже упоминаете их имена.
МК: У меня 11-месячный и 3-летний — у меня крошечные человечки. Эштон и я невероятно хотели детей, мы были так готовы стать родителями. Мы смогли иметь нашу маленькую семью так, как и хотели и я так благодарна за это — это единственное, что я не могу контролировать.
Х: Все, что вы хотите сделать — это защитить ваших детей.
МК: Да, в них моя уязвимость. Моя работа — она приходит и уходит. Ты не получил работу, ты получил работу, ты не получил работу.
КХ: О, Мила! Так … о чем ты думаешь на красной ковровой дорожке?
МК: [Смеется]
К. Х.: Я расскажу, о чем я думаю на красной ковровой дорожке – я думаю: как я могу избавиться от этого как можно скорее? Я поеду в путешествие?
МК: Спасибо, Кэтрин Хан!
© 2002-2020, «Игра на гитаре». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковых систем гиперссылка на guitar-love.ru обязательна.
Карта сайта XML